Импульс - Страница 118

118

Он остановил машину у универмага «7-11» и позвонил Клаудии, чтобы спросить, можно ли ему заехать к ней. Ее голос в трубке звучал так приветливо, и Чарльз был склонен поверить, что она ему действительно будет рада. «Становлюсь циником», — подумал он. Клаудиа по-своему любила его, это несомненно, по крайней мере до того момента, когда он решил прекратить эту связь. Но в этот раз ему нужен был не секс. Да и вообще он больше не хотел заниматься с ней любовью — сейчас ему был необходим человек, которому можно доверять, который знает его, с которым можно поговорить и, самое главное, можно рассчитывать на понимание, терпение и доброту.

Клаудиа сама открыла Чарльзу дверь. Она помогла ему снять пальто и шарф, осторожно стянула перчатки и провела в гостиную, обставленную в нежной пастельно-кремовой гамме. Он устроился на бледно-розовом атласном диване напротив камина. Клаудиа посоветовала ему расслабиться и сама положила его ноги на кожаный пуфик. Она налила ему бренди, а потом села на пол у его ног, глядя на Чарльза снизу вверх и приготовившись слушать. Никаких стенаний, упреков, обид.

Он пригубил бренди и заговорил. Клаудиа не перебивала; она внимательно слушала, следя за выражением его лица.

— Клаудиа, — задумчиво произнес он, — знаешь, мне так хорошо сейчас, так приятно сознавать, что я могу прийти к тебе, как к старому другу, который выслушает меня и не ждет от меня чего-то большего.

— Возможно, я все еще могу рассчитывать и на большее, — призналась Клаудиа, — но не теперь. Да, я твой друг, хотя это и не совсем привычная для меня роль. — Она пристроилась рядом, с бокалом бургундского в руке.

Чарльз продолжал говорить. Когда он выговорился и умолк, было уже совсем поздно, но она только улыбнулась ему и сказала:

— Почему бы тебе не остаться на ночь? Ведь ты так устал, Чарльз.

Он отрицательно покачал головой, хотя и в самом деле был совершенно измотан и так ослабел, что готов был уснуть прямо здесь, на диване.

— Нет, не могу, но я благодарен тебе за заботу, Клаудиа.

— Я очень волнуюсь за тебя, — сказала она, нежно перебирая его пальцы. — Всей душой, поверь. Все будет хорошо, твоя жена поправится, Чарльз.

Он молча кивнул и поглядел на камин. Поленья догорали — ни языков пламени, ни искр, лишь горка тлеющих оранжевых головешек. Чарльз вдруг почувствовал себя старым, бесконечно усталым и страдающим от страха перед завтрашним днем. Он неожиданно резко повернулся к ней и спросил:

— Я говорил тебе, что он убил Сильвию Карлуччи?

Клаудиа помрачнела.

— Я слышала это имя в новостях. Дочь какого-то чикагского гангстера? Ты ее знал?

— Да. То есть лично нет. Это та самая пьяница, которая врезалась в машину Маргарет. Сложно все это, — пробормотал Чарльз и, выругав себя за излишнюю откровенность, поднялся с дивана. — Прости меня, Клаудиа, за эту болтовню. И забудь все, что я тут наболтал. Спасибо, что дала мне возможность выговориться.

— Я увижу тебя снова?

— Возможно, если захочешь, но только как… приятеля, как друга.

Клаудиа усмехнулась:

— Понимаю, Чарльз, но жаль, очень жаль. Мне всегда нравились иные наши отношения, ты понимаешь…

Кончиками пальцев он дотронулся до ее губ.

— Я должен идти. Спокойной ночи, — сказал он и направился к выходу. Ледяной воздух хлестнул его по лицу. Чарльз втянул голову в плечи, поднял воротник пальто и торопливо зашагал к машине. Холодный, порывистый ветер едва не сбил его с ног.

Чарльз вздрогнул от неожиданности и чуть было не закричал, услышав за спиной чей-то вкрадчивый голос:

— Мистер Ратледж, делайте все, что вам скажут, и я не причиню вам вреда. Да, это мой пистолет. Ваша машина останется здесь. Вы поедете со мной. Не оборачивайтесь, молчите. Направо.

— Но кто вы? — прошептал Чарльз. Сердце его колотилось так бешено, что трудно было дышать. — В чем дело, что вам от меня нужно? Денег?

— Нет, сэр, не денег. Спокойно, иначе вам будет плохо. Быстро, быстро! Я не хочу, чтобы нас видели.

Чарльз ускорил шаг; сердце забилось еще сильнее — его охватил страх, он думал, что настал его смертный час, что это и есть его конец и пощады не будет. Объятый ужасом, он механически переставлял ноги. Что это — неужели похищение? Что дальше? Маргарет… что будет с Маргарет? Он не может, ни в коем случае не должен оставлять Маргарет в таком состоянии.

Чарльз совершенно обезумел от страха, и шедший вплотную за ним незнакомец, словно почувствовав это, тихо подбодрил его:

— Весьма похвально, мистер Ратледж, я вижу, вы меня правильно поняли. Вот и моя машина. Полезайте на то сиденье, а я — за руль.

Чарльз повиновался. Между двумя передними креслами торчала рукоятка скоростей, и он зацепился за нее рукавом, но незнакомец ничего не сказал — он стоял и ждал, когда Чарльз наконец протиснется на пассажирское сиденье. Чарльз уселся, боясь поднять голову и взглянуть незнакомцу в лицо. Тот был без маски, а это зловещий признак.

Чарльз знал: стоит заложнику ненароком увидеть лицо террориста, и его непременно уничтожат, чтобы не оставлять свидетелей. Еще Чарльз слышал, что террористы не надевают масок и в тех случаях, когда убийство запланировано заранее и убийца хочет насладиться зрелищем предсмертного ужаса жертвы. Не смотреть, ни в коем случае не смотреть! Между тем незнакомец уселся за руль и повернул ключ зажигания.

— Куда мы едем? — вырвалось у Чарльза. Незнакомец включил обогреватель, поправил зеркальце заднего вида и только после этого, повернувшись к нему, ответил:

— В очень красивое место, между прочим. А в данный момент — в аэропорт. Спокойно, мистер Ратледж…

118